Секретарь Киевсовета Владимир ПРОКОПИВ: «Не могу найти в аппарат нормальных людей — профессионалы из-за низких зарплат идти не хотят»

32-летний Владимир Прокопив возглавляет Киевсовет с октября прошлого года. Он родился и вырос в Ивано-Франковске. По образованию радиофизик и магистр по административному менеджменту, кандидат химических наук. Работал в страховой компании в Харькове, был помощником народного депутата Анатолия Матвиенко. С 2007-го по 2009 год трудился в Главном управлении по делам семьи и молодежи Киевской городской государственной администрации (КГГА). А потом вместе со своей супругой основал консалтинговую компанию и занялся бизнесом.

Несмотря на успехи в предпринимательстве, в феврале 2014-го решил вернуться в сферу госуправления. Прокопив объясняет свой поступок тем, что каждый гражданин должен служить родине. Делать это, по его мнению, можно не только с автоматом в руках в зоне АТО, но и на государственной службе.

«В 2016 ГОДУ В КИЕВ ВЛОЖАТ ПОРЯДКА 10 МИЛЛИАРДОВ ГРИВЕН. ЭТО ПОЗВОЛИТ РЕАЛИЗОВАТЬ ПРОЕКТЫ В СФЕРЕ МЕДИЦИНЫ И ТРАНСПОРТНОЙ ИНФРАСТРУКТУРЫ»

— Как киевского жителя что вас боль­ше всего раздражает в столице?

— Нерациональный подход к, казалось бы, простым вещам. У нас многое делается как попало из-за безразличия. Иногда ни денег, ни законов не надо. Простой при­мер: я ехал на работу, час пик, пробка. Ну, бывает такое. 40 минут простоял, дотянулся до выезда, и, когда понял, в чем причина, меня передернуло — впереди шла машина, которая моет отбойники. В час пик в крайней левой полосе! Вызвал руководителя коммунального предприятия, спросил: почему? В итоге все вылилось в проект решения о том, что такие работы можно проводить только с девяти вечера до семи утра.

Конечно, у транспортных проблем в Киеве есть и вполне объективные причины, потому как невозможно сразу построить хорошие дороги. К слову, мы уже отходим от популярной практики ямочного ремонта и будем делать капитальный ремонт дорог. Это занимает больше времени и средств, объемы отремонтированного полотна меньше, зато трасса дольше прослужит. Нас уже не будет во власти, а мосты и дороги останутся.

— У киевской власти уже сформировалось четкое представление, в каком направлении необходимо двигаться, чтобы Киев мог не только называться, но и быть полноценной европейской столицей?

— Нам не надо изобретать велосипед. Есть европейская практика развития больших городов. Представители Киева являются членами делегации Украины в Совете Европы, сотрудничают с экспертами из разных стран. В каждом современном европейском городе есть сферы и наработки, подходящие к нашей действительнос­ти. Ключевые принципы уже определены: качественная модель администрирования и отказ от постсоветских рудиментов. Тог­да вектор развития устроит всех киевлян.

— Что вы называете «рудиментами»?

— В Киеве более двух тысяч коммунальных предприятий, начиная с «Киевпас­тран­са», «Киевпарксервиса» и заканчивая ветклиниками и рынками. По моему глубокому убеждению, их не должно быть вообще или должны остаться коммунальными единицы предприятий. Пора передавать эти функции частным инвесторам. У города должны остаться только контрольная и нормотворческая функции.

— А инвесторам это интересно?

— Интересно, но они просят установить прозрачные правила игры на рынке. Задача городской власти — сделать условия ведения бизнеса одинаковыми для всех и следить за их исполнением.

— Разве город самостоятелен в такой сфере, как разработка условий для инвесторов?

— Никто не может влиять на правила, по которым живет город Киев. Мы занимаемся тем, чтобы они были четко сформулированы и работали. Однако центральные органы власти должны предоставить городу законодательную возможность эти правила формулировать.

— То есть полномочий Киеву все-таки не хватает для создания благоприятного инвестиционного климата?

— Нужны и полномочия, и законодательство, которые позволят быть самостоятельным. Пример: из-за хаотичной парковки на дорогах возникают заторы. Город не имеет права эвакуировать неправильно припаркованные автомобили. Законопроект написан и много лет находится в стенах Верховной Рады. Вот и проблема. Конечно, безвыходных ситуаций не бывает. Мы можем предпринимать некие усилия для частичного решения вопроса. Но это не подход. Больного с аппендицитом можно мазать зеленкой, однако в реальности ему нужна операция.

— И когда при таких условиях придут инвестиции?

— Нет ответа на этот вопрос. До тех пор пока не будет четких и понятных каждому инвестору правил игры, гарантий защиты вложенных средств, значительных инвестиций не будет. Самостоятельно киевская власть не может справиться с этой задачей. Только в сотрудничестве с правительством и Верховной Радой можно добиться ощутимого результата. Но мы не сидим в ожидании, а проводим колоссальную работу с потенциальными инвесторами.

— Выходит, впустую проводите, раз без реформ и новых законов не имеете возможности реализовать инвестпроекты?

— Рано или поздно все законы примут. Сейчас (может, так не очень корректно говорить) приходится использовать имя Кличко, чтобы инвестиции все-таки заходили. Ему в мире доверяют. И значимая заслуга мэра в том, что инвестиции есть. В 2016 году в город вложат порядка 10 миллиардов гривен. Это позволит реализовать целый ряд проектов в ключевых сферах.

— О каких именно проектах речь?

— Не хочу конкретизировать до момента подписания всех договоров. Это некорректно. Но могу рассказать, в каком направлении ведутся переговоры. Ожидаются инвестиции в объеме от 600 миллионов до одного миллиарда долларов в транспортную инфраструктуру — строительство новых магистралей, изменение автомобильных потоков, обустройство безбарьерной среды, развитие велотранспорта, модернизация общественного транспорта, создание парковочного пространства и перехватывающих паркингов.

По-прежнему рассматривается проект строительства метро на Троещину. Еще одна важная тема — энергоэффективность. Киев владеет 11,5 миллиона м2 нед­вижимости. Это больницы, школы, детсады и так далее. Потребление энергоресурсов на квадратный метр у нас в пять раз превышает показатели стран Европы. Чтобы снижать затраты на содержание недвижимости, следует проводить термосанацию, реконструкцию фасадов, замену окон.

Киев — наибольший потребитель природного газа в стране. Поэтому еще один наш приоритет — переход на украинское топливо.

Отдельная тема — компания «Киев­энер­го». Сейчас сложилась патовая ситуация, когда она сама не может привлекать инвес­тиции, потому что в 2017 году заканчивается договор концессии, а город еще не может инвестировать в модернизацию теплообеспечения и производство энергии по той же причине. Но мы уже готовимся к этому событию, проводим аудит компании. Сейчас консультанты, нанятые на средства доноров, просчитывают потребности в инвестиционных средствах. Участие в проекте принимают международные организации USAIDE (Агентство США по международному развитию) и IFC (Международная финансовая корпорация).

Мы работаем над тем, чтобы выстроить правильные отношения между городом и потенциальным монополистом. Есть разные возможности — одно или несколько концессионных соглашений, приватизация. Изучаем с консультантами все варианты, чтобы уже в середине следующего года провести конкурс и привлечь инвесторов.

— Почему инвесторам на выгодных условиях не предлагают места, где строят долгострои? Таких точек много — Львовская площадь, старый недостроенный Ледовый стадион, высотки на левом берегу и так далее...

— Долгостроев действительно много. Мы сделали их перечень и по каждому отдельно отрабатываем возможность достройки. Я прогнозирую в ближайшие несколько лет решение большинства проблем. Исключение составят только те объекты, по которым идут судебные споры за имущественные права и которые невозможно предлагать инвесторам.

«ТЕ, КТО СТОЯТ В ОЧЕРЕДИ НА ГОССЛУЖБУ, ПРЕСЛЕДУЮТ СОВСЕМ ИНЫЕ ИНТЕРЕСЫ. НА ВОПРОС: «ГДЕ ВОЗЬМЕШЬ ДЕНЬГИ?» — ОТВОДЯТ ГЛАЗА: «КАК-ТО БУДЕТ»

— Не так давно на сайте Киевсовета появился раздел электронных петиций. Киевляне активно им пользуются, просят о разном, даже о переименовании Московского проспекта в честь Пушистых котиков. Этот инструмент властям мешает или помогает?

— Петиции помогают киевлянам активно взаимодействовать с властью. Конечно, механизм пока не идеален, но мы стараемся усовершенствовать его работу. Четко регламентировали и ускорили процедуру рассмотрения петиций. Теперь на рассмотрение петиции дается не более 10 дней с момента обнародования информации на нашем сайте.

Сейчас в работе около 16 петиций, две из которых рассмотрят уже по новому положению. Удачный пример — петиция о внедрении ночного общественного транспорта. Создали рабочую группу и уже нарабатываем маршруты — от железнодорожного вокзала на Виноградарь и на Харьковский массив, от Кадетского Гая через железнодорожный вокзал и Крещатик на Троещину.

Киевляне подсказывают многое. Это и экологические инициативы, к примеру, сбор батареек и пластиковых бутылок, и вечный киевский вопрос о МАФах возле метро (в данный момент над этим работают в горадминистрации). Я готов лично контролировать решение проблемных вопросов, которые касаются безопасности и комфорта. Поэтому решили взять в работу петицию о ремонте дорог в ночное время суток, хоть она и не набрала необходимого количества подписей. Уже готовится проект решения, и мы вынесем его на рассмотрение депутатов.

— Среди петиций много прошений о защите зеленых зон. Есть вопросы по парку «Юность» на Борщаговке, по вырубке деревьев на Осокорках, Оболони, в Бортничах. Вы и сами отмечали, что в городе недостаточно зеленых зон. Почему же такие участки выделяются под строительство?

— Не все так просто. Отмечу, что мы за два года вернули в коммунальную собственность более 200 гектаров земель, которые ранее были выделены под застройку. Сейчас они находятся в собственности общины и им присвоен статус сквера. Такого не делали в городе ни разу за последние 20 лет. И вообще, за два последних года в Киеве не допустили ни одной новой незаконной стройки.

Далеко не всегда активисты действуют в рамках закона. Показателен последний скандальный случай столкновения застройщика с активистами в микрорайоне Позняки на улице Здолбуновской. Этот участок в старом генплане числился отведенным под застройку. Но только недавно было принято решение выделить его под строительство многоэтажного дома, где будут квартиры для пострадавших от аферы «Элита-Центра». Когда строители пришли на площадку, появились активисты с требованиями защитить озеро Качине.

Озеро на самом деле находится рядом, а на этом участке скапливаются грунтовые воды. Большинство протестующих — не местные жители. Среди них оказалось много спортсменов. Подали заявку на мирный протест, а сами ломали металлический забор! Была информация, что от застройщика — коммунального предприятия — требуют 200 тысяч долларов, чтобы они могли спокойно работать. Сейчас этим занимается полиция.

С людьми, которые ломают заборы и устраивают провокации, говорить нет смысла. С жителями ближайших домов должен быть диалог. Мы уже предоставили площадку для общения, где коммунальное предприятие ответит на все вопросы местных жителей. Нам надо выяснить, почему они против строительных работ, ведь параллельно с ними будет развиваться инфраструктура района, что должно быть выгодно людям.

— Действительно идет расследование и будут установлены и наказаны виновные?

— Расследование реально проводится. Надо понимать, в какой ситуации оказалась полиция. Неприятно об этом говорить, но... Если мы хотим получать качественные услуги, мы должны аппарат, который эти услуги предоставляет, достойным образом содержать. Например, я не могу сейчас найти на работу в аппарат Киевсовета нормальных людей. Профессиональные, самодостаточные, которые, точно знаю, не будут воровать, не хотят. Во-первых, низкие зарплаты. Во-вторых, как только ты становишься чиновником, через пару недель превращаешься в «сволочь», «злодея» и тебя все ненавидят.

Те, кто стоят в очереди на госслужбу, преследуют совсем иные интересы. При­ехали на дорогой машине. Чтобы ее обслуживать, надо намного больше денег, чем зарплата чиновника. На прямой вопрос: «Где возьмешь деньги?» — ничего не говорят, отводят глаза: «Как-то будет». А я знаю, как. Они будут красть, а я за это буду отвечать. Я так не хочу. Такая же ситуация в полиции. Какой человек в здравом уме пойдет туда работать, чтобы над ним все издевались? Мы же хотим, чтобы они, «сволочи», нас еще и защищали. Какой-то замкнутый круг образуется. Если мы сами из него не выйдем, ничего не будет.

«ДЕНЬГИ, НА САМОМ ДЕЛЕ, В БЮДЖЕТЕ КИЕВА ВСЕГДА БЫЛИ, ПРОСТО ИХ РАСТАСКИВАЛИ. СЕЙЧАС ВОЗМОЖНОСТИ ВОРОВАТЬ ИЗ КАЗНЫ НЕТ»

— Полгода назад советник мэра Игорь Никонов рассказал, что у Киева существуют большие долги и город почти банкрот. Не помешает ли это работе с инвесторами?

— Когда у нас был экономический бум в 2005-2008 годах, экономика быстро развивалась, но город брал крупные валютные кредиты. Сейчас у нас война, экономический кризис, а мы отдаем долги. За последние два года мы впервые ничего не берем, а возвращаем кредиторам деньги.

Мы не начали больше зарабатывать. Деньги на самом деле всегда были в бюджете, просто их растаскивали. А сейчас возможности воровать из городской казны нет. Система «Открытый бюджет» показывает, как движутся средства, позволяет контролировать траты и избегать злоупотреблений. В итоге появился профицит, и за его счет мы начали погашать долги.

— Хватает только на выплату долгов?

— Очень хочется ответить, что мы тратим на развитие и перспективу. Но пока не могу так сказать. Львиная доля доходов идет на социальные выплаты. Адресную помощь получают почти 800 тысяч человек. Это ветераны, одинокие старики, инвалиды, дети-сироты и так далее. В этом году Киевсовет утвердил расходы на социальную программу «Забота» более 773 миллиона гривен. А на ближайшие три года — 2,93 миллиарда гривен. Так складывается ситуация, что если бы не эта программа, многие люди не смогли бы выжить. Без преувеличения. Лишь небольшую часть заработанных средств мы можем направлять на развитие.

— Когда вы говорите о вложениях «в развитие», что подразумеваете?

— Мы определили два основных направления — медицина и транспортная инфраструктура. В них и вкладываем. О транспорте уже рассказывал. Что касается медицины. У Киева есть одна Больница скорой помощи на левом берегу, а должно быть минимум две. То есть существует потребность в такой же больнице на правом берегу. Сейчас работает профильный комитет, решает, как максимально выгодно для города решить эту проблему — строить с нуля новую больницу или на базе уже существующей создавать вторую.

Утверждена целевая программа «Столичная культура», по которой на ближайшие три года выделяется 3,2 миллиарда гривен. Часть средств пойдет на организацию различных мероприятий (фестивалей, концертов), культурное образование, создание первого подземного археологического музея с аутентичными остатками культурного слоя Подола IX-XVIII веков и интерактивным наполнением, а также на реставрацию памятников архитектуры, что очень важно для Киева как туристического центра.

— Очень скромные планы. За 25 лет независимости в Киеве не построили ни одного культурного центра, ни одного музея современного искусства, и даже их проектов не существует. Я имею в виду такие значимые архитектурные объекты, как, например, Национальный центр искусств имени Жоржа Помпиду в Париже, который ежегодно привлекает свыше пяти миллионов туристов. Вот это развитие.

— Полностью поддерживаю, что нужно двигаться в этом направлении. Единственная наша проблема сейчас — финансирование. Когда у нас забирают 40 процентов денег, заработанных в Киеве с налога на прибыль с физических лиц, это нас лишает многих возможностей. Бюджет города мог бы быть бюджетом развития, а не выживания, как сейчас. Но для этого надо собрать в казну порядка 12 миллиардов гривен. Тогда мы сможем говорить даже о таких амбициозных проектах в культурной сфере.

«У МЕНЯ БЫЛА ВОЗМОЖНОСТЬ УЕХАТЬ ИЗ УКРАИНЫ, НО Я СЧИТАЮ, РАЗ У СОСЕДА ДОМ ЛУЧШЕ, НЕОБЯЗАТЕЛЬНО ПЕРЕЕЗЖАТЬ К СОСЕДУ. НАДО НАВЕСТИ ПОРЯДОК У СЕБЯ»

— Почему вы решили бросить свой бизнес и пойти на госслужбу?

— Не в моей жизни что-то произошло, а в жизни страны. После Революции достоинства каждому трезвомыслящему человеку стало понятно: если сейчас не начать действовать самому, скоро бизнес негде будет вести. Теоретически у меня была возможность уехать из Украины. Но я считаю, раз у соседа дом лучше, необязательно переезжать к соседу. Надо навести порядок у себя. Я и так долго полагал, что страной правят разумные люди, и пусть они руководят, а я буду заниматься бизнесом. Оказалось, все не так. Если не мы, то больше некому менять условия. В отличие от многих чиновников я не получаю большого удовольствия от этой работы, но понимаю, что каждый должен отслужить своей стране. Кто-то сейчас служит в АТО, а мы несем свою службу здесь.

— Вы родились и выросли в Ивано-Франковске, но уже 10 лет живете в столице. Чувствуете себя приезжим?

— У меня тут родилось двое детей. Дочь ходит в детсад, сын — в школу. Для них Киев — родина. И я себя чувствую здесь, как дома. Живу в Голосеевском районе, знаю все его проблемы, местных жителей (я ведь депутат) и ощущаю себя нужным. Порой я переживаю за этот город даже больше, чем многие коренные киевляне.

— Как вы добираетесь на работу?

— На автомобиле.

— А почему не на велосипеде, как мэр Виталий Кличко?

— У меня спортивная семья. Пока не включился в политику, занимался большим теннисом. Также катаюсь на велосипеде. Но до работы на машине я добираюсь за полчаса, на велосипеде это заняло бы 1,5 часа, не меньше.

— В городе все еще не хватает велодорожек и спортивных учреждений. Вы играете в большой теннис и должны знать, что для этого нужны специально обустроенные корты. А их можно по пальцам сосчитать...

— Я знаю, как сложно записаться на занятие теннисом. И понимаю, что это за проблемы. В столице вообще со спортивными объектами катастрофа. И с этим надо что-то делать.

— У вас есть рецепт?

— Молча, закатав рукава, даже в таких сложных обстоятельствах находить возможности. Сейчас есть инвесторы, заинтересованные в строительстве спортивных сооружений. На рассмотрении в Киевском горсовете находится несколько таких проектов. Надеюсь, они пройдут. Инвесторы берут на себя обязательства строить бассейны, корты (большие проекты в Пуще-Водице и в Деснянском районе) и выделять время для бесплатных занятий детям. Так что я уверен, все будет меняться.

— Тем не менее от киевлян звучит много жалоб о том, что время идет, а в жизни города почти ничего не меняется. Это справедливые замечания, на ваш взгляд?

— Одно дело — анализировать ситуацию со стороны. Глядя в телевизор, рассказывать, изменилась ли жизнь в лучшую сторону и насколько быстро изменилась. Совсем иное — попробовать что-то сделать. Что каждый из критиканов конкретно сделал за эти два года, чтобы стало лучше? Я могу за себя ответить.

— И что вы сделали за два года?

— Признаюсь, когда осознал глубину проблем в городе, мне стало страшно. Путь к преобразованиям тяжелый и долгий, на него надо было стать и идти. Мы это сделали. Я критически отношусь к своей работе и оценивал бы результат как чудесный, если бы у нас были такие дороги, как в Европе, если бы у нас территория была такой зеленой, как хотя бы в Вене, а социальные стандарты — как в ведущих государствах мира. К сожалению, пока мы не имеем этого, но делаем все возможное, чтобы так было.

Например, для меня стало сюрпризом, что 25 лет активисты воевали с незаконными стройками, десяток людей на этом фоне стали депутатами, а вопрос решался простым принятием моратория на застройку в центре Киева. Никто не верил, что это возможно. Мы сделали. На написание решения ушел час, на переговоры с депутатами — две недели, и они проголосовали за проект решения о запрете строительства в буферных зонах Софии Киевской и Печерской лавры.

— Выяснили, что четверть века мешало реализации такого решения?

— До сих пор не понимаю этого. Не хочу продолжать всеми любимую песню о «папередниках», лучше говорить о том, что будет после нас. Хочу, чтобы у наших последователей не возникало подобных проб­лем.

— В одном интервью вы сказали, что ранее предпринимались попытки «монетизации» Киевсовета. А сейчас, если вдруг будет продвигаться проплаченное решение, об этом все узнают. Как этот механизм работает, вы же не можете знать, кто стоит за каждым депутатом?

— Именно с меня начинается жизнь каждого проекта решения — я даю поручение. И заканчивается этот процесс рассмотрением проекта на пленарном заседании. Я не тот секретарь, который приходит раз в неделю подписать документы, я практически живу тут и знаю лично каждого депутата. Конечно, мне сложно нести ответственность за всех 120 депутатов. Существуют договоренности с главами фракций, и я хочу верить, что мы не допустим такого, чтобы решения кем-то покупались.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter